eng
Выпуск #2/2009
С.Бардаханов, А.Ким, В.Лысенко, Н.Маслов, А.Номоев, И.Рожин, Д.Труфанов.
Структура и свойства нанокерамики на основе оксида алюминия
Структура и свойства нанокерамики на основе оксида алюминия
Просмотры: 3159
Одно из направлений нанотехнологий – создание нанокерамики, в которой благодаря использованию специальных приемов и наноразмерных компонентов удается сохранить очень малые размеры зерна.
В результате, наряду с повышением прочности, возможно создание пластичной керамики [1]. В нанокерамике могут также проявляться новые оптические свойства. Вместе с тем в нанопорошках, используемых для получения керамики, существуют устойчивые трудноразрушаемые агломераты наночастиц [2–4], что требует применения нестандартных методов компактирования.
Цель настоящей работы – получение керамики из наноразмерных порошков и исследование ее оптических свойств, в частности, люминесценции.
Условия Эксперимента
В качестве исходных использовались порошки со средними размерами зерен 4 µм, 200 нм и менее 100 нм и химической чистотой 99–99,9%, в том числе синтезированные испарением материалов на ускорителе электронов с последующей конденсацией нанодисперсных частиц [5–7].
Порошки оксида алюминия перерабатывались как в чистом виде, так и в составе композиций. Заготовки подвергались сухому прессованию в стальной пресс-форме по нескольким циклам нагрузка-разгрузка (максимальное давление 40 МПа, в некоторых опытах 100 МПа) с последующим спеканием при одной и той же последовательности температурных режимов, однако Тmax изменялась от 1200 до 1620°С.
В качестве основы использовались порошки: АКР-50 (средний размер первичных частиц d200 нм) и АМ-21 (d4 µм) (Sumitomo Chemicals, Япония); Aluminum Oxide C (d13 нм, [8], Degussa, Германия); плазмохимический А (d300 нм, Сибирский химический комбинат) и Б, полученный как в [6] (d33 нм). В качестве модификаторов использовались порошки оксида магния SG (d73 нм, Sukkyoung Co, Южная Корея); диоксида кремния фирмы Degussa А-380 (d7 нм) и Sipernat (d3 µм); диоксида кремния таркосила Т-20 (как в [6], d25 нм); оксида ванадия V2O5 (d80 нм) и сравнительно крупноразмерный порошок оксида неодима NdO (d100 µм).
Свойства порошков и керамики изучались с помощью сканирующей (JSM-6460 LV (Jeol), Япония) и просвечивающей (JEM-100CX, Япония) электронной микроскопии, рентгеноструктурного анализа (дифрактометр HZG-4, монохроматическое Co-излучение). Микротвердость керамики после полировки поверхности образца измерялась на приборе ПMT-3.
Для возбуждения люминесценции использовались: импульсный эксимерный KrF-лазер с длиной волны 248 нм, энергией в импульсе 10 мДж, плотностью энергии в пучке 10 мДж/cм2, длительностью импульса излучения 5 нс; импульсный азотный лазер с длиной волны 337 нм, энергией в импульсе 50 µДж, плотностью энергии в пучке 0,2 мДж/cм2, длительностью импульса 5 нс. Для регистрации люминесценции применялся спектрограф с голографической дифракционной решеткой (дисперсия 16 нм/мм), в качестве приемника излучения – ПЗС камера с усилителем яркости. Ширина входной щели спектрографа – 0,25 мм, что обеспечивало разрешающую способность порядка 5 нм. На входе спектрографа устанавливался фильтр, не пропускающий рассеянное лазерное излучение, а на выходе – электронно-оптический преобразователь (ЭОП) с областью спектральной чувствительности 220–900 нм, коэффициентом усиления 104 на длине волны 555 нм и временем послесвечения 1 мс. Изображение с люминофора ЭОП регистрировалось ПЗС камерой.
Результаты и Обсуждения
Прессование чистых порошков показало, что прочность прессовок увеличивается в следующем порядке: А (300 нм), Aluminum Oxide C (13 нм), АМ-21 (4 µм), Б (33 нм), АКР-50 (200 нм). По-видимому, эта прочность определяется не размером первичных частиц, а структурой агломератов, в свою очередь зависящей от способа получения порошков. В порошке А оксид алюминия присутствует примерно в равных количествах в виде фаз δ- и θ-; Aluminum Oxide C и порошок Б состоят целиком из фазы γ-, а АМ-21 и АКР-50 почти полностью из фазы α-. Можно предположить, что структура и форма агломератов и фазовый состав порошков влияют на степень сцепления частиц при нагружении, что и определяет прочность прессовок.
В соответствии с вышеприведенной последовательностью изменялась и прочность спеченных образцов. Несколько неожиданным фактом представляется (наряду с результатами прессования) высокая прочность образца из порошка Б по сравнению с образцом из Aluminum Oxide C. По данным рентгенофазового анализа, изначально он почти полностью состоял из γ-Al2O3 бемитного ряда и имел довольно узкое распределение первичных частиц по размерам (частицы размером от 30 до 40 нм составляли 32%). Нельзя исключить также, что порошок Б имел примесный состав, который сыграл при спекании положительную роль.
На рис.1–2 показаны наиболее прочные керамические образцы. При одном и том же режиме спекания крупные частицы порошка АМ-21 оплавились, но не образовали сплошного массива зерен (рис.1). Напротив, спрессованный из относительно малых частиц порошка АКР-50 и спеченный образец представляет собой сплошной массив (рис.2). Это подтверждает и измерение плотности образцов: 2,53 г/cм3 для АМ-21 и 3,9 г/cм3 для АКР-50 (усадка по диаметру 4 и 19%, соответственно). Можно предположить, что либо порошок АКР обладает большей реакционной способностью, либо при том же режиме прессования микронный порошок АМ не удается довести до состояния, при котором реализовалось бы достаточно быстрое спекание с образованием сплошного массива. Размер зерен в образце из АКР можно оценить величиной 3–5 µм. Оценка размера зерен в образце АМ дает примерно такую же величину.
Для создания композиционной керамики использовались различные составы порошков. Наибольшую плотность, прочность и микротвердость (до 16–18 ГПа) имели образцы композиции 1: Al2O3 (200 нм) – 95%, MgO (73 нм) – 2%, Al2O3 (13 нм) – 3%. Усадка образца после спекания составляла 21–22%. Примерно такие же состав и микротвердость имеет промышленная керамика ВК-95, приготавливаемая из порошков на два порядка большего размера.
Керамика из композиции 1 содержала две фазы: основная – α-Al2O3 (номер карточки из базы дифракционных данных 46-1212), а в виде примеси (не более 1%) присутствует кубическая фаза MgAl2O4 (10-62), шпинель, с параметром ячейки а=8,077 Å. СЭМ такого образца приведена на рис.3. Она действительно плотная, размер зерна, как и в образце из чистого АКР, – 3–5 µм.
Фазовый состав образцов, полученных из композиции 2 (Al2O3 (200 нм) – 95%, MgO (73 нм) – 2%, SiO2 (100 нм) – 3%, и композиции 3: Al2O3 (200 нм) – 95%, MgO (73 нм) – 2%, SiO2 (7 нм) – 3%), был аналогичным: основная фаза – α-Al2O3 (46-1212), примесь – шпинель MgAl2O4 (10-62), но содержание шпинели в последнем образце было больше, чем в предыдущем. СЭМ образца композиции 3 приведена на рис.4.
Этот образец более пористый (менее плотный и прочный), чем образец из композиции 1 (см. рис.3). Керамика, для изготовления которой использовался порошок со средним размером частиц около 4 µм (АМ-21), имела худшие характеристики. Важно, что в композиции AKP-50 – SG – Aluminum Oxide C – A-380 (0,05%) проявилась аморфная фаза, присутствие которой может быть полезно, например, при металлизации электротехнической керамики. Аналогичный эффект имел место при замене А-380 на Т-20. При этом образцы по прочности, плотности и микротвердости были близки к образцам без SiO2.
Исследование флуоресценции порошков оксида алюминия и чистой керамики из них показало следующее. У порошка АМ-21 и керамики зависимости интенсивности возбуждаемой флуоресценции от длины волны полностью совпадали (только один пик в районе 430 нм). Для АКР-50 в спектре флуоресценции порошка наблюдались два пика (при 330 и 430 нм) – первый намного интенсивнее, и перегиб при 380–390 нм. Спектр керамики из АКР-50 с одним пиком при 430 нм и небольшим перегибом при 360–380 нм был близок к спектру керамики из АМ-21.
Результаты исследований флуоресценции спеченной керамики приведены на рис.5–7.
На рис.5 показаны спектры флуоресценции для керамики из порошка АКР-50 (сплошная кривая) и керамики из порошка АМ-21 (пунктир). На рис.6а приведен спектр флуоресценции для керамики из нанопорошка MgO (73 нм). На рис.6б приведены аналогичные спектры для керамики из способствующей образованию шпинели MgAl2O4 композиции из 72% АКР-50 и 28% MgO (73 нм) (сплошная кривая) и подобной "шпинельной" композиции из 72% АМ-21 и 28% MgO (73 нм) (пунктир). Рентгенографическое исследование керамики этих композиций показало, что основными фазами в ней являются стехиометрическая шпинель и корунд α-Al2O3, причем в керамике на основе АКР-50 шпинели было в два раза больше, чем в керамике на основе АМ-21. На рис.5–6 видно, что для чистой керамики из Al2O3 (как из порошка АКР-50, так и из АМ-21) излучение возбуждает флуорофор с максимумом флуоресценции в районе 430 нм, а для керамики из MgO – с максимумом флуоресценции в районе 470 нм. Для керамики из "шпинельной" композиции (как на основе АКР-50, так и АМ-21) в спектре флуоресценции наблюдался максимум в районе 470 нм (там же, где располагался максимум флуоресценции для MgO). Обнаружен также перегиб при 430–450 нм (соответствует максимуму флуоресценции для Al2O3), а для "шпинельной" композиции на основе АКР-50 наблюдался еще максимум интенсивности в районе 350–380 нм.
Спектры флуоресценции образцов керамики, полученных из композиций порошков из нескольких компонентов, приведены на рис.7 (кривые для эксимерного лазера – сплошные, для азотного лазера (длина волны 337 нм) – пунктирные).
Для керамики (рис.7а) излучения 248 и 337 нм возбуждают флуоресценцию с максимумами интенсивности при 430–470 нм (максимумы флуоресценции для Al2O3 и MgO). Дополнительно возбуждается флуоресценция в диапазоне 300–400 нм с максимумом интенсивности при 380–400 нм (соответствует второму (меньшему) максимуму флуоресценции для керамики на основе АКР-50 (см. рис.6б).
В спектре флуоресценции керамики (рис.7б) при излучении 248 нм присутствует максимум при 540 нм. Судя по характеру спектра, при области 420–430 нм, возможно, происходит свечение еще одного флуорофора (соответствует флуорофору чистого Al2O3), но относительно слабое по сравнению со свечением в районе 540 нм.
Для керамики (рис.7в) (отличается от керамики (рис.7а) лишь небольшой добавкой в исходную композицию оксида неодима, и, как показало рентгенографическое исследование, в ней дополнительно присутствуют следы (<3%) фазы гексаалюмината NdMgAl11O19 (44-1)) добавка NdO приводит к возникновению двух дополнительных флуорофоров с максимумами при 600–610 нм и 570 нм (рис.7в).
Из полученных результатов следует, что для разной керамики, синтезированной из различных компонентов, излучение лазера возбуждает различные флуорофоры, в том числе в видимой части спектра.
Работа выполнена при поддержке Минобразования и науки РФ (проект № РНП.2.1.2.541).
Литература
1. Zhou Xinzhang, Hulbert D.M., Kuntz J.D., Sadangi R.K., Shukla V., Kear B.H., Mukherjee A.K. – Mater. Sci. Eng. A, 2005, v. 39, p. 353–359.
2. Анциферов В.Н., Перельман В.Е. Механика процессов прессования порошковых и композиционных материалов. – М., 2001.
3. Bae C.H., Bardakhanov S.P., Chong J.W., Kim A.V., Lee D.J., Lienko V.A., Rustamov Sh.L., Sah J.Y. Ceramic Preparation of Nano- and Micropowder. – Abs. 9th Intern. Symp. Metastable, Mechanically Alloyed and Nanocrystalline Materials, Seoul, 2002.
4. Бардаханов С.П., Ким А.В., Лиенко В.А., Рустамов Ш.Л., Танашев Ю.Ю., Шмаков А.Н. – Конструкционные композиционные материалы, 2005,
№ 4, с. 71–79.
5. Пат. 2067077 (РФ). Способ получения ультрадисперсной двуокиси кремния, устройство для его осуществления и ультрадисперсная двуокись кремния / Лукашов В.П., Бардаханов С.П., Салимов Р.А., Корчагин А.И., Фадеев С.Н., Лаврухин А.В. 1996.
6. Бардаханов С.П., Корчагин А.И., Куксанов Н.К., Лаврухин А.В., Салимов Р.А., Фадеев С.Н., Черепков В.В. – ДАН, 2006, т. 409, № 3, с. 320–323.
7. Bardakhanov S.P., Korchagin A.I., Kuksanov N.K., Lavrukhin A.V., Salimov R.A., Fadeev S.N., Cherepkov V.V. – Elsevier, Mater. Sci. Eng. B, 2006, v. 132, p. 204–208.
8. Bode R., Ferch H., Fratzscher H. Basic characteristics of Aerosil. – Degussa Tech. Bull., 2006, №11.
Цель настоящей работы – получение керамики из наноразмерных порошков и исследование ее оптических свойств, в частности, люминесценции.
Условия Эксперимента
В качестве исходных использовались порошки со средними размерами зерен 4 µм, 200 нм и менее 100 нм и химической чистотой 99–99,9%, в том числе синтезированные испарением материалов на ускорителе электронов с последующей конденсацией нанодисперсных частиц [5–7].
Порошки оксида алюминия перерабатывались как в чистом виде, так и в составе композиций. Заготовки подвергались сухому прессованию в стальной пресс-форме по нескольким циклам нагрузка-разгрузка (максимальное давление 40 МПа, в некоторых опытах 100 МПа) с последующим спеканием при одной и той же последовательности температурных режимов, однако Тmax изменялась от 1200 до 1620°С.
В качестве основы использовались порошки: АКР-50 (средний размер первичных частиц d200 нм) и АМ-21 (d4 µм) (Sumitomo Chemicals, Япония); Aluminum Oxide C (d13 нм, [8], Degussa, Германия); плазмохимический А (d300 нм, Сибирский химический комбинат) и Б, полученный как в [6] (d33 нм). В качестве модификаторов использовались порошки оксида магния SG (d73 нм, Sukkyoung Co, Южная Корея); диоксида кремния фирмы Degussa А-380 (d7 нм) и Sipernat (d3 µм); диоксида кремния таркосила Т-20 (как в [6], d25 нм); оксида ванадия V2O5 (d80 нм) и сравнительно крупноразмерный порошок оксида неодима NdO (d100 µм).
Свойства порошков и керамики изучались с помощью сканирующей (JSM-6460 LV (Jeol), Япония) и просвечивающей (JEM-100CX, Япония) электронной микроскопии, рентгеноструктурного анализа (дифрактометр HZG-4, монохроматическое Co-излучение). Микротвердость керамики после полировки поверхности образца измерялась на приборе ПMT-3.
Для возбуждения люминесценции использовались: импульсный эксимерный KrF-лазер с длиной волны 248 нм, энергией в импульсе 10 мДж, плотностью энергии в пучке 10 мДж/cм2, длительностью импульса излучения 5 нс; импульсный азотный лазер с длиной волны 337 нм, энергией в импульсе 50 µДж, плотностью энергии в пучке 0,2 мДж/cм2, длительностью импульса 5 нс. Для регистрации люминесценции применялся спектрограф с голографической дифракционной решеткой (дисперсия 16 нм/мм), в качестве приемника излучения – ПЗС камера с усилителем яркости. Ширина входной щели спектрографа – 0,25 мм, что обеспечивало разрешающую способность порядка 5 нм. На входе спектрографа устанавливался фильтр, не пропускающий рассеянное лазерное излучение, а на выходе – электронно-оптический преобразователь (ЭОП) с областью спектральной чувствительности 220–900 нм, коэффициентом усиления 104 на длине волны 555 нм и временем послесвечения 1 мс. Изображение с люминофора ЭОП регистрировалось ПЗС камерой.
Результаты и Обсуждения
Прессование чистых порошков показало, что прочность прессовок увеличивается в следующем порядке: А (300 нм), Aluminum Oxide C (13 нм), АМ-21 (4 µм), Б (33 нм), АКР-50 (200 нм). По-видимому, эта прочность определяется не размером первичных частиц, а структурой агломератов, в свою очередь зависящей от способа получения порошков. В порошке А оксид алюминия присутствует примерно в равных количествах в виде фаз δ- и θ-; Aluminum Oxide C и порошок Б состоят целиком из фазы γ-, а АМ-21 и АКР-50 почти полностью из фазы α-. Можно предположить, что структура и форма агломератов и фазовый состав порошков влияют на степень сцепления частиц при нагружении, что и определяет прочность прессовок.
В соответствии с вышеприведенной последовательностью изменялась и прочность спеченных образцов. Несколько неожиданным фактом представляется (наряду с результатами прессования) высокая прочность образца из порошка Б по сравнению с образцом из Aluminum Oxide C. По данным рентгенофазового анализа, изначально он почти полностью состоял из γ-Al2O3 бемитного ряда и имел довольно узкое распределение первичных частиц по размерам (частицы размером от 30 до 40 нм составляли 32%). Нельзя исключить также, что порошок Б имел примесный состав, который сыграл при спекании положительную роль.
На рис.1–2 показаны наиболее прочные керамические образцы. При одном и том же режиме спекания крупные частицы порошка АМ-21 оплавились, но не образовали сплошного массива зерен (рис.1). Напротив, спрессованный из относительно малых частиц порошка АКР-50 и спеченный образец представляет собой сплошной массив (рис.2). Это подтверждает и измерение плотности образцов: 2,53 г/cм3 для АМ-21 и 3,9 г/cм3 для АКР-50 (усадка по диаметру 4 и 19%, соответственно). Можно предположить, что либо порошок АКР обладает большей реакционной способностью, либо при том же режиме прессования микронный порошок АМ не удается довести до состояния, при котором реализовалось бы достаточно быстрое спекание с образованием сплошного массива. Размер зерен в образце из АКР можно оценить величиной 3–5 µм. Оценка размера зерен в образце АМ дает примерно такую же величину.
Для создания композиционной керамики использовались различные составы порошков. Наибольшую плотность, прочность и микротвердость (до 16–18 ГПа) имели образцы композиции 1: Al2O3 (200 нм) – 95%, MgO (73 нм) – 2%, Al2O3 (13 нм) – 3%. Усадка образца после спекания составляла 21–22%. Примерно такие же состав и микротвердость имеет промышленная керамика ВК-95, приготавливаемая из порошков на два порядка большего размера.
Керамика из композиции 1 содержала две фазы: основная – α-Al2O3 (номер карточки из базы дифракционных данных 46-1212), а в виде примеси (не более 1%) присутствует кубическая фаза MgAl2O4 (10-62), шпинель, с параметром ячейки а=8,077 Å. СЭМ такого образца приведена на рис.3. Она действительно плотная, размер зерна, как и в образце из чистого АКР, – 3–5 µм.
Фазовый состав образцов, полученных из композиции 2 (Al2O3 (200 нм) – 95%, MgO (73 нм) – 2%, SiO2 (100 нм) – 3%, и композиции 3: Al2O3 (200 нм) – 95%, MgO (73 нм) – 2%, SiO2 (7 нм) – 3%), был аналогичным: основная фаза – α-Al2O3 (46-1212), примесь – шпинель MgAl2O4 (10-62), но содержание шпинели в последнем образце было больше, чем в предыдущем. СЭМ образца композиции 3 приведена на рис.4.
Этот образец более пористый (менее плотный и прочный), чем образец из композиции 1 (см. рис.3). Керамика, для изготовления которой использовался порошок со средним размером частиц около 4 µм (АМ-21), имела худшие характеристики. Важно, что в композиции AKP-50 – SG – Aluminum Oxide C – A-380 (0,05%) проявилась аморфная фаза, присутствие которой может быть полезно, например, при металлизации электротехнической керамики. Аналогичный эффект имел место при замене А-380 на Т-20. При этом образцы по прочности, плотности и микротвердости были близки к образцам без SiO2.
Исследование флуоресценции порошков оксида алюминия и чистой керамики из них показало следующее. У порошка АМ-21 и керамики зависимости интенсивности возбуждаемой флуоресценции от длины волны полностью совпадали (только один пик в районе 430 нм). Для АКР-50 в спектре флуоресценции порошка наблюдались два пика (при 330 и 430 нм) – первый намного интенсивнее, и перегиб при 380–390 нм. Спектр керамики из АКР-50 с одним пиком при 430 нм и небольшим перегибом при 360–380 нм был близок к спектру керамики из АМ-21.
Результаты исследований флуоресценции спеченной керамики приведены на рис.5–7.
На рис.5 показаны спектры флуоресценции для керамики из порошка АКР-50 (сплошная кривая) и керамики из порошка АМ-21 (пунктир). На рис.6а приведен спектр флуоресценции для керамики из нанопорошка MgO (73 нм). На рис.6б приведены аналогичные спектры для керамики из способствующей образованию шпинели MgAl2O4 композиции из 72% АКР-50 и 28% MgO (73 нм) (сплошная кривая) и подобной "шпинельной" композиции из 72% АМ-21 и 28% MgO (73 нм) (пунктир). Рентгенографическое исследование керамики этих композиций показало, что основными фазами в ней являются стехиометрическая шпинель и корунд α-Al2O3, причем в керамике на основе АКР-50 шпинели было в два раза больше, чем в керамике на основе АМ-21. На рис.5–6 видно, что для чистой керамики из Al2O3 (как из порошка АКР-50, так и из АМ-21) излучение возбуждает флуорофор с максимумом флуоресценции в районе 430 нм, а для керамики из MgO – с максимумом флуоресценции в районе 470 нм. Для керамики из "шпинельной" композиции (как на основе АКР-50, так и АМ-21) в спектре флуоресценции наблюдался максимум в районе 470 нм (там же, где располагался максимум флуоресценции для MgO). Обнаружен также перегиб при 430–450 нм (соответствует максимуму флуоресценции для Al2O3), а для "шпинельной" композиции на основе АКР-50 наблюдался еще максимум интенсивности в районе 350–380 нм.
Спектры флуоресценции образцов керамики, полученных из композиций порошков из нескольких компонентов, приведены на рис.7 (кривые для эксимерного лазера – сплошные, для азотного лазера (длина волны 337 нм) – пунктирные).
Для керамики (рис.7а) излучения 248 и 337 нм возбуждают флуоресценцию с максимумами интенсивности при 430–470 нм (максимумы флуоресценции для Al2O3 и MgO). Дополнительно возбуждается флуоресценция в диапазоне 300–400 нм с максимумом интенсивности при 380–400 нм (соответствует второму (меньшему) максимуму флуоресценции для керамики на основе АКР-50 (см. рис.6б).
В спектре флуоресценции керамики (рис.7б) при излучении 248 нм присутствует максимум при 540 нм. Судя по характеру спектра, при области 420–430 нм, возможно, происходит свечение еще одного флуорофора (соответствует флуорофору чистого Al2O3), но относительно слабое по сравнению со свечением в районе 540 нм.
Для керамики (рис.7в) (отличается от керамики (рис.7а) лишь небольшой добавкой в исходную композицию оксида неодима, и, как показало рентгенографическое исследование, в ней дополнительно присутствуют следы (<3%) фазы гексаалюмината NdMgAl11O19 (44-1)) добавка NdO приводит к возникновению двух дополнительных флуорофоров с максимумами при 600–610 нм и 570 нм (рис.7в).
Из полученных результатов следует, что для разной керамики, синтезированной из различных компонентов, излучение лазера возбуждает различные флуорофоры, в том числе в видимой части спектра.
Работа выполнена при поддержке Минобразования и науки РФ (проект № РНП.2.1.2.541).
Литература
1. Zhou Xinzhang, Hulbert D.M., Kuntz J.D., Sadangi R.K., Shukla V., Kear B.H., Mukherjee A.K. – Mater. Sci. Eng. A, 2005, v. 39, p. 353–359.
2. Анциферов В.Н., Перельман В.Е. Механика процессов прессования порошковых и композиционных материалов. – М., 2001.
3. Bae C.H., Bardakhanov S.P., Chong J.W., Kim A.V., Lee D.J., Lienko V.A., Rustamov Sh.L., Sah J.Y. Ceramic Preparation of Nano- and Micropowder. – Abs. 9th Intern. Symp. Metastable, Mechanically Alloyed and Nanocrystalline Materials, Seoul, 2002.
4. Бардаханов С.П., Ким А.В., Лиенко В.А., Рустамов Ш.Л., Танашев Ю.Ю., Шмаков А.Н. – Конструкционные композиционные материалы, 2005,
№ 4, с. 71–79.
5. Пат. 2067077 (РФ). Способ получения ультрадисперсной двуокиси кремния, устройство для его осуществления и ультрадисперсная двуокись кремния / Лукашов В.П., Бардаханов С.П., Салимов Р.А., Корчагин А.И., Фадеев С.Н., Лаврухин А.В. 1996.
6. Бардаханов С.П., Корчагин А.И., Куксанов Н.К., Лаврухин А.В., Салимов Р.А., Фадеев С.Н., Черепков В.В. – ДАН, 2006, т. 409, № 3, с. 320–323.
7. Bardakhanov S.P., Korchagin A.I., Kuksanov N.K., Lavrukhin A.V., Salimov R.A., Fadeev S.N., Cherepkov V.V. – Elsevier, Mater. Sci. Eng. B, 2006, v. 132, p. 204–208.
8. Bode R., Ferch H., Fratzscher H. Basic characteristics of Aerosil. – Degussa Tech. Bull., 2006, №11.
Отзывы читателей
